«Юрий Никулин открыл мне свой секрет», — рассказывает Александр Панкратов-Черный

Я всегда называл его Юра Вла­димирович, — рассказывает актер и режиссер Александр Панкратов-Чер­ный. — Перед тем как пойти в цирковое, Ни­кулин пробовал поступить во ВГИК. Но ему сказали, что с такой внешностью его никто не будет снимать. И не приняли. Притом что потом он много снимался в кино, отношение к ролям у него было необычное. Я поражался, насколько всерьез он воспринимал то, что ему по сценарию приходилось делать в кадре. Помню, рассказывал, как тяжело ему далась роль монаха Патрикея у Тарковского в «Андрее Рублеве», которого там пытают и казнят: «Саша, я так боялся!» — «А чего боялись-то?» — «И той атмосферы, которая была создана Тарковским на площадке, и самого Тарковского, и всего этого ужаса, который я играл. И когда моего монаха тащили по земле, а он кричал, это не Патрикей, это я кричал Тарковскому: «Вы палачи!» Я потом и Андрюше об этом сказал…» 

Еще Никулин как-то пожаловался: «Люся Гурченко — красотка, королева. А мне, такому неказистому, с ней в картине «Двадцать дней без войны» пришлось любовь играть, представляешь?» — «Ну и что здесь такого, Юра Владимирович?» — «Ну я же люблю свою Танечку, а должен объясняться в любви Гурченко! Для меня это было невыносимо! Не мог же я Танечке изменить! Произносил свой текст перед Гурченко, а представлял Танечку, вспоминал нашу с ней молодость, как мы встретились, наши разговоры...»